Древний свет - Страница 203

К оглавлению

203

ЭПИЛОГ
(Специально для желающих знать, что было потом.)

На 258-й линии времени было самое начало апреля. Мадемуазель Клотильда, как обычно, проводила свой досуг, держа в правой руке бинокль, а в левой — трубку радиотелефона. На другом конце линии с аналогичным набором предметов в руках находилась ее давняя подруга — мадемуазель Мадлен, живущая в соседнем доме. Две старые девы, каждой из которых уже перевалило за пятьдесят, все свое свободное время, которого у них хватало, проводили в наблюдении за соседом, недавно купившим виллу на другой стороне тихой зеленой улицы в этом районе Ниццы, где жили люди немного богаче среднего класса. Пожаловаться им было, пожалуй, не на что, кроме, разве что, однообразия. Сосед оказался довольно-таки тихим, приличным, и интересным мужчиной лет тридцати пяти — сорока. Из дому выезжал относительно редко, но со вкусом — на белом коллекционном «Кадиллаке» конца пятидесятых, что дополнительно возбуждало любопытство старых сплетниц, ведь такие машины ездили по улицам в пору их молодости. В остальное время сосед не дебоширил, не пил, лишь иногда приводил недорогих девиц с набережной. Время проводил в основном на пляже, до которого было рукой подать, или же в небольшом парке, окружавшем его виллу. Утром обычно купался в бассейне за домом, в горы не поднимался, яхту не покупал, однако держал на площадке возле бассейна небольшой толстолобенький вертолет, покрашенный в оливково-зеленый армейский цвет, на котором изредка куда-то летал. Готовил он себе сам, делая это с явным удовольствием. Убиралась в доме приходящая экономка. Жалюзи на окнах виллы обычно были опущены, так что старые девы, как ни старались, не могли рассмотреть интерьер. Только сегодня, когда экономка взялась мыть окна, мадемуазель Мадлен увидела на стене нечто, что привело ее в состояние акцептуации.

— Ты знаешь, дорогая, что висит у нашего соседа на стене? — возбужденно вопила она в телефон. — Винтовка с оптическим прицелом!

И еще фотография. На ней наш сосед рядом с обворожительной брюнеткой и еще каким-то жутким чудовищем!

— Каким чудовищем, Мади?

— Похоже на что-то доисторическое, знаешь, как они там назывались, динозавры? Огромное, со множеством рогов, похоже на… рептилию! Черно-красно-золотое, и…

— Успокойся, Мадлен! Может, он просто охотился на крупного зверя?

— Где ты видела таких зверей, Клотильда? Я же говорю, что это динозавр! Кроме того, он не мертвый! Это больше похоже на семейную фотографию.

— Ты лучше скажи, ты рассмотрела еще что-нибудь, кроме динозавров?

— Неужели тебе этого мало?

— Конечно, меня интересует его личная жизнь. Ты же не полагаешь, что он был женат на этом динозавре? Что там за брюнетка на фото?

— Ее невозможно описать словами! Я хотела бы выглядеть как она!

— Ты говоришь то же самое о каждой встречной женщине моложе сорока. Обсуждение соседа стало такой же неотъемлемой частью жизни двух старых дев, как «Санта-Барбара».

Лугарев лежал с книгой в руках в шезлонге возле бассейна на заднем дворе. Он обосновался в Ницце в середине зимы, приглядев эту маленькую уютную виллу, на которую ушла большая часть его сбережений, если не считать подаренную эльфами шкатулку. Сейчас она хранилась в бронированном сейфе швейцарского банка. После окончания операции в Гондоре он вышел в отставку, несмотря на уговоры Шильмана. То же самое сделали и остальные наемники из команды Митчелла. Теперь покой был им по карману. Все они стали не слишком богатыми, но достаточно обеспеченными рантье, живя на проценты с помещенных в банки ценностей. Лугарев уже подумывал о том, чтобы начать писать мемуары. В небе послышался отдаленный свист очередного лайнера, заходящего на посадку в аэропорту Ниццы. Лугарев лениво повернул голову и проводил взглядом снижающийся Боинг-707, раскрашенный в серебряный и голубой цвета, принадлежащий, похоже, частному лицу. Авиакомпании Вечности уже перешли на 767-е Боинги и Аэробусы А-320. Цветовое решение Боинга напомнило ему недавние события. Еще осенью он ходил в бой под серебряно — голубыми знаменами нолдоров, а кажется, что это было так давно. Поистине, у людей короткая память. Запищали электронные часы, напоминая, что начинается какое-то кино. Лугарев уже не помнил, какое именно, но все равно нехотя поднялся и отправился в дом.

Мадемуазель Клотильда отвлеклась на несколько минут от наблюдения за домом соседа, чтобы налить себе рюмочку ликера. Бинокль она оставила на столике у окна, но телефон взяла с собой. Мадемуазель Мадлен вдруг издала такой вопль, что ее подруга едва не выронила бутылку.

— Клотильда, дорогая, смотри скорее! Мадемуазель Клотильда поставила бутылку и кинулась к окну.

Напротив виллы соседа только что остановился длинный плоский «Кадиллак Стретч лимузин» золотистого цвета. На левом переднем крыле у него развевался небольшой серебряно — голубой флажок.

— Похоже на посольскую машину, Клотильда! Звонок в дверь очень удивил Лугарева. Он никого не ждал. Набросив на плечи халат, он пошел открывать. Преступность в Вечности практически отсутствовала, но Лугарев все же остановился у двери и прислушался.

— Оставьте здесь эти пакеты, Жак, — услышал он звонкий мелодичный голос, который узнал бы среди тысяч других. — Вы свободны. Я позвоню вам, когда будет нужно.

— Да, госпожа посол, — ответил мужской голос, вероятно, шофера. Госпожа посол?!! Лугарев распахнул дверь. На пороге его дома, загадочно улыбаясь, стояла Селестиэль. Яркий свет весеннего южного солнца сверкал на серебряном обруче в ее темных волосах, и на серебряном шитье длинного бледно-зеленого платья, перехваченного в талии изящным поясом из черной, тисненой серебром кожи, и с таким смелым декольте, какого Лугарев не видел даже у девиц на набережной.

203